Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Здесь можно поделиться опытом , попросить обратную связь
Ответить
Creativeladys
Сообщения: 82
Зарегистрирован: 21 июл 2020, 17:18

Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Сообщение Creativeladys »

Об авторе: Эльфика – это героиня и творческий псевдоним психолога-телесника, сказкотерапевта, писателя Ирины Константиновны Семиной.
вы можете найти ее терапевтические сказки на ее сайте http://www.elfikacka3ka.ru/category/lju ... bit-sebja/

БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ И Я.



Была у меня Большая Любовь. И был у нас с Любовью Любимый, он же Ненаглядный, он же Единственный. Сердце радовалось, душа пела, бабочки порхали в животе. А потом он нас бросил. Вот так вот взял и ушел в дальние дали, куда его поманила Другая Любовь.

Сердце болит, душа плачет, бабочки все окуклились и уснули – до лучших времен. Смотрю на его фотографию – а в глазах горе плещется. Плохо мне, тяжко, а что делать – не знаю. Не то повеситься, не то утопиться, не то прическу сменить… Трудно без Любви-то!

- Почему без меня? – удивилась Большая Любовь. – Он ушел, а я-то осталась!

- Как это ты можешь остаться, если он ушел? – удивилась я. – Ты же была между мной и им?

- Ничего подобного! Уважающая себя Любовь между кем-то и кем-то не болтается. Она живет внутри. Я вот – в тебе живу.

- Во мне сейчас другое живет. Боль, разочарование, отчаяние и грусть. И еще одиночество. Вот такие у меня поселенцы.

- Зачем же тебе такие квартиранты? Хочешь, я их прогоню? – предложила Большая Любовь.

- А как? Ты сразишься с Другой Любовью, победишь ее и вернешь мне Любимого, да?

- Еще чего! – возмутилась Любовь. – Ни с кем я сражаться не буду, я вообще не воинственная. И возвращать кого-то насильно – это, прости уж, не в моих правилах.

- А как тогда ты прогонишь боль, разочарование, отчаяние и грусть?

- Я с ними поговорю, и они сами уйдут. Только музыку включить надо.

- Ты что, под музыку с ними общаться будешь?

- Мы не словами будем разговаривать, а языком тела. Давай потанцуем, ага?

Для начала Большая Любовь выбрала грустную мелодию, и мы стали танцевать. Грустить в танце было так возвышенно и прекрасно, что я даже поплакала.

- Давай-давай, плачь, — поощряла меня Любовь, — слезы – это жидкие эмоции, пусть они покинут тело, а вместе с ними уйдет и отчаяние.

И вот что странно – когда танец закончился, мне уже не было так грустно, и отчаяние куда-то отступило.

- А теперь воздадим должное твоей Боли, — сказала Любовь. – Для нее самая подходящая музыка – «Болеро»! И побольше экспрессии, пожалуйста!

Под «Болеро» я выдала всю экспрессию, на которую была способна. Я даже немного разозлилась. «Уходи, боль! – сквозь зубы шептала я. – Не смей терзать меня! Я хочу быть счастливой, я хочу быть спокойной, я хочу, чтобы в моей жизни все еще было хорошо!».

И Боль, пока отчаянно танцевала со мной, таяла, уменьшалась, становилась какой-то зыбкой и прозрачной… так, не боль, а призрак боли.

- А теперь разберемся с разочарованием, — заявила Любовь. – Ведь оно само собой не приходит. Только если ты позовешь!

- Я не звала! – поспешила оправдаться я.

- Верю-верю. Зато ты звала Очарование. Можно сказать, была добровольно очарована! А когда чары развеялись, все стало казаться тебе серым и даже черным.

- Ну, где-то так, — согласилась я. – Ведь на том месте, где он стоял, теперь пустота, черная дыра!

- А зачем ты смотришь исключительно на опустевшее место? Отступи на шаг и посмотри шире! Вокруг тебя еще столько всего, что может очаровывать!

Я отступила и посмотрела. И правда: за окном было чарующее синее небо с нежными облачками, на балконе напротив росли дивные цветы, а в песочнице играли совершенно очаровательные дети.

- Стоит несколько расширить кругозор – и очарование сразу вернется, — пообещала Любовь. — Не стоит сужать свой мир до размеров Любимого.

- Я и не заметила, как это получилось, — покаялась я. – Оказывается, мир не куда не делся! И многое в нем выглядит совершенно очаровательно!

- А сколько пока не попало в поле твоего зрения! – мечтательно вздохнула Большая Любовь. – На всю жизнь чарующих впечталений хватит!

- Надо же… а я так давно по сторонам не смотрела, — изумленно осознала я. – Только на него, на Любимого.

- Может, потому он и сбежал? – предположила Большая Любовь. – Трудно так жить-то, под пристальным взглядом и неусыпным оком.

- Но я думала, что Большая Любовь – это когда глаз друг с друга не сводишь! Когда наглядеться не можешь! Когда не оторваться друг от друга.

- Это, моя милая, не про меня. Это называется «Большая Привязанность». Она всегда идет рука об руку со Страхом Потери. А я дружу со Свободой. Зачем мне кого-то привязывать, я же большая! Во мне места для всех хватит, и еще останется.

- Это здорово! – обрадовалась я. – Но что же теперь делать с Единственным и Ненаглядным? Он вернется? Или не вернется?

- Он вернется. Или не вернется. А ты будешь счастливой в любом случае! Если сама захочешь, конечно.

Я хотела. И тогда я решила, что все, я достаточно погоревала. Я все еще его люблю – это да! – но теперь как брата, а моя Большая Любовь настолько большая, что сможет вместить в себя еще очень многое – целый мир!

И тогда я пошла делать все то, что давно хотела, да времени не было, потому что сидела, на Любимого и Ненаглядного смотрела. И вскоре такой расцвет у меня в жизни начался, что захотелось это как-то отметить. Выбрала я объект – заброшенную-заросшую клумбу во дворе – и пошла ее облагораживать. Вскопала, порыхлила и стала рассаду высаживать. А Большая Любовь рядом стоит, поддерживает и одобряет.

- И правильно, и молодец! Пусть расцвет и процветание будут и внутри, и снаружи! А все горести-печали закопай, пусть покоятся с миром.

А мне смешно: какие горести, какие печали? У меня на душе снова бабочки порхают – проснулись после спячки-то, вон как жизни радуются!

И тут слышу над головой голос Любимого:

- Здравствуй! Ну как ты тут без меня, соскучилась, наверное?

Распрямила я спину, глянула на него. Стоит с чемоданом, весь такой победительный, сияющий, как подарок судьбы, и тени сомнения нет, что я без него всю подушку изгрызла. Но я его все равно люблю. Как брата!

- А у меня Другая Любовь закончилась. Вернулся я! Ты рада?

- Сочувствую! – отвечаю. – А у меня Большая Любовь. Вот!

БАБА ЯГА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ

Самоисполняющаяся сказка

- Пора мне, — сказал Иванушка, затягивая дорожную котомку.

- Ну, пора так пора, — скучным голосом согласилась Баба Яга.

- Погостил, подкормился, уму-разуму научился…

- Угу.

- Спасибо душевное за хлеб-за соль, за перину мягкую, за баньку жаркую… Ммммм, эта банька!!! Да, дров я там три поленницы впрок наколол, ежели что… надолго теперь хватит…

- Ты не тяни кота за хвост, давай уже, — сурово приказала Яга. – Вон, пирогов возьми в дорогу.

- Стало быть, спасибо за все, и будьте здоровы. Пойду я.

- Да иди ты! – радушно напутствовала Яга. – Овощ тебе в помощь!

- В смысле?

- В смысле хрен с тобою!

- Хрен всегда со мною… — рассеянно пробормотал Иван. – Ну, все. Обниматься будем?

- Еще чего! – сурово нахмурилась Яга. – Долгие проводы – лишние слезы. Давай-давай, двигай, богатырь…

Иван вскинул котомку на плечо, отвесил земной поклон и бодро двинулся по направлению к чаще. Яга стояла на крылечке, смотрела вслед из-под руки. Здоровенный черный котяра вышел из избушки, сел у порога и презрительно фыркнул.

- Ну и что ты тут расселся? – неприязненно спросила Баба Яга, покосившись на животное. – Опять, небось, жизни учить будешь?

- Мммммнннняяяя… а смысл? – иронически прищурился кот. – Ученых учить – только портить…

- Вот-вот… и нечего тут ухмыляться.

- Кто ухмыляется? – притворно удивился кот. – Я, напротив, скорблю и выражаю соболезнования… в связи, значит, с безвременным исходом очередного подопечного…

- А веником? – нахмурилась Яга.

- Ученого кота-то? Я вас умоляю! Я ужасно расстроюсь и не смогу ни по цепи ходить, ни сказки сказывать. Так что себе дороже выйдет.

- Сказки он сказывать не сможет… Велика потеря… Ты бы, черт мохнатый, хоть раз для меня сказку сложил, для хозяйки своей… А то кормлю-пою тебя, а ты только сторонних клиентов обслуживаешь…

- Сказку? Для тебя? Это, например, на какую же тему?

- На какую, на какую… Сам, небось знаешь!

- Не-а, не знаю, — зевнул кот и стал вдумчиво умываться, вылизывать свою белую манишку. «Опрятный он у меня, зараза», — машинально подумала Яга.

- Чегой-то? Неуж сызнова гостей намываешь? Нееее, ты кончай это дело, мне отдых требуется и восстановление душевного равновесия. А то я с этим Иваном-болваном вся утомилась. Ну ладно, ладно, не болваном – дураком… Вот скажи на милость, почему он такой популярный персонаж, этот Иван-дурак? А главное, почему все эти дурачки сюда, к избушке моей, нескончаемой чередой тянутся? Нет, ну это я зря спрашиваю, сама ответ знаю. Бабу Ягу все знают, если мудрости-силенок-волшебства понабраться надо, куда ж еще? К Яге! А опосля он уже вовсе и не дурак, а если и дурак, так удачливый. Ясное дело, дальше ему сказочными дорогами, да в светлое будущее. Так что дело обыденное: помогла – и до свиданьица, скатертью дорога!

Кот прекратил гигиенические процедуры и уставился на Ягу – весь такой внимательный, понимающий.

- Мннняяяя…. Ну-ну, продолжай, интересная сказка получается…

- А чего продолжать-то? Персонаж я, значитца, популярный, уважаемый… Живу в достатке, а если чего и нет – мигом наколдую, я ж волшебница знатная, для меня ничего невозможного нет! А что на отшибе, в глухомани – так это мне как раз по нраву, утомляюсь я среди суеты людской, я природу люблю и тишину…

- Ну и про что тебе сказку сказывать, ежели ты и так всем довольна?

- Всем, да не всем… Вот если честно, завидки меня берут: с чего это так устроено, что все Елены Прекрасные, Василисы Премудрые, Марьи-Искусницы и прочие Крошечки-Хаврошечки в конце концов замуж выходят, счастье свое обретают, за мужем живут, как за каменной стеной, а я должна и сама выживать, и еще добрых молодцев морально и материально поддерживать?

Кот отвернул морду и язвительно фыркнул.

- Ну да! – продолжала рассуждения Яга. – Накорми их, напои, в баньке попарь, советы добрые им дай, самооценку подними, где они по жизни напортачили, растолкуй, а еще и подарки: кто рушничок с оберегом с собой уносит, кто гребень волшебный, а кто и меч-кладенец волочет. Пользуются моей добротой, а я отказать никому не могу.

Кот зажмурился и покачал головой, словно тоже ужаснулся: ох, пользуются, вон сколько добра перетаскали!

- Оно конечно, по сюжетной линии мне от энтого дела никак не отвертеться, им другие дела сказкой определены, но вот как бы хорошо было, если бы в избушке меня кто-то ждал… Работа работой, а для души тоже кто-то быть должен. Или я не женщина?

- Ну так наколдовала бы себе спутника жизни, за чем же дело стало? – удивился кот.

- Дык это… Две причины на то имеются. Во-первых, не хочу колдовством, хочу по любви! А во вторых… сама не знаю, какого мушшыну мне надо, — призналась Баба Яга. – За жизнь мою сказочную, многотрудную, кого только у меня не было… да что я рассказываю, на твоих же глазах жизнь шла, сам все видел. Только вот со временем на шею они мне садятся… а мне это очень огорчительно! Потому как я на себе и без того все волшебство мира тащу, а тут еще и они на закорки мостятся…

- А это потому что ты привыкла помогать да направлять, советы мудрые давать да штучки волшебные… Тебе разве такой мужчина нужен, который все еще свой путь ищет да подвигов жаждет? Ну уж нет, это не спутники, это – гости в твоей жизни! Тебе мужчина нужен тебе под стать, состоятельный и обстоятельный, у какого не косая сажень в плечах, а голова на плечах да опыт за плечами.

- Ох, Котофеич, верно ты про плечи-то глаголешь! – удивленно покачала головой Баба Яга. – Мудёр ты у меня, догаден да придумковат… А я все думаю, что это мне со всеми этими богатырями-царевичами через короткое время скучно становится, аж до оскомины?

- А потому и скучно, что как только ты им уже все дала, всему научила, значит, и сказка ваша к концу подошла, — заметил кот. – Ты же баба мудрая, бывалая, разные виды видавшая, вполне героическая, да еще и волшебная на всю голову – на фига тебе царевичи да герои? Тебе верный друг и соратник нужен!

- Да-да-да! – горячо закивала Яга. – Правда твоя, Котофеич, очень мне друга и соратника не хватает!!!

- А какой он должен быть, этот твой друг и соратник?

- Ну, я не знаю, — задумалась Яга. – Как вот так сразу-то определить?

- А ты подумай, что тебе больше мурчит. Я вот, например, всегда так делаю. Мурчит – стало быть, нравится. Не мурчит – значит, даром мне этого не нать.

- А как оно узнать, мурчит или не мурчит? – озадачилась Баба Яга. – Я ж не кошка все-таки…

- Ты-то не кошка? – насмешливо уставился на нее котяра. – Да ты, можно сказать, всем кошкам предок и родоначальница! Нешто забыла? Ты вспомни: когда в животе тепло да приятно становится, как после сметанки с курочкой, это и есть «мурчит». Ну же, давай!

- Ну, что же мне мурчит-то? Значит, должен он быть не шибко молодой, жизнь знающий и опыт имеющий.

- Умгумммм… — проурчал кот.

- Телосложения среднего – не толстый, не костлявый, а так, аппетитный…

- Смотри не съешь его под запарку-то, — съязвил кот. – А то прецеденты были!

- А чтоб не съела я его, должен он быть с понятием и мне не надоедать, — решила Яга. – Значит, у него должно быть свое занятие. Например, я зелья варю, а он сидит в уголке, в поле зрения, пишет, например, чего-нибудь… или считает…

- Значит, образованный должен быть, — подсказал кот.

- Ну да. Ученый.

- Ученый, значит… А в антимном плане как?

- Способный, но обучаемый. Азартный, но в меру. Искусный, но без глупостей. Ласковый, но ненавязчивый. Это вот мне очень мурчит!

- И такое возможно, — согласился кот. – Есть такие мужчины на свете, даже и немало. А по хозяйству как?

- Чтобы руки у него были нужным концом приставлены и как положено росли. Чтобы и избушку поправить мог, и табурет сколотить, да и поесть приготовить, если что.

- Это правильно. А то ты вечно улетишь куда-нибудь в ступе своей, а я тут голодный сижу или на птичек охочусь, как будто и не волшебный кот, а какой-нибудь дикий, камышовый… Так что да, кулинарные навыки одобряемммссс…

- Еще хочу, чтобы был он мягкий и пушистый, без излишней агрессии, — вспомнила Яга. – У меня агрессии на двоих хватит, так что пущай гасит, в случае чего.

- Хорошо, что вспомнила, — заметил кот. – Тебе под горячую руку лучше не попадаться, в жабу превратишь – не заметишь.

- Ага, ага, временами лютую я, это верно… Но если ко мне с понятием, может, и обойдется. Ты вот, бывалоча, подлезешь, об ноги потрешься, помурлычешь – я и оттаиваю… И он чтоб так же умел!

- Значит, должен твой друг и соратник быть покладистый и ласковый, к конфликтам не склонный, — уточнил кот. – Ну, дальше думай.

- Ухаживал чтоб за мной, — подумав, сказала Яга. – Холил, любил и лелеял. Уж очень мне мурчит, когда меня по заслугам балуют.

- Заслужила, имеешь право, — подтвердил кот.

- И чтоб я за ним как за каменной стеной! Хочу быть ЗА МУЖЕМ – не перед ним, не под ним, не над ним, а ЗА ним!

- Стало быть, ровня тебе нужна, — подсказал кот. – Чтобы и он волшебником был. Ну, в своей области, конечно. А тебе какие больше нравятся – блондины или брюнеты?

- По молодости к брюнетам благоволила, — мечтательно зажмурилась Баба Яга. – Жгучие такие, страстные, иии-эххх, стрррасти в клочья!!!! А теперь-то годы уже не те, покоя хочется и взаимопонимания… У самой космы седые, ну и он пусть будет седенький, уютный такой…

- Седенький – не серенький, седина – признак мудрости да опытности, — ухмыльнулся кот. – Как насчет зажиточности?

- Чтоб ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, а так, посерединке, — решила Яга. – Обеспеченный во всех сторон, словом. Полковник, например, на государственном пенсионе. Избушка-то моя на одну меня рассчитана, так чтоб у него домик был поболе моего, в уединенном месте и в зелени лесной. Да, еще транспорт для нас двоих, а то в ступу вдвоем и не всунешься. Чтобы в страны заморские с ним летать не зазорно было, и чтоб ни в чем себе не отказывать, но и в злате-серебре не захлебнуться. А то, знаешь, у богатых свои причуды…

- Знаем-знаем, слышали, а как же, — согласился кот. – Значит, золотая серединка. Еще что?

- Еще-то? А чтобы люб он мне был, — застенчиво призналась Яга. – Чтобы как посмотрю на него – так триста лет с плеч долой, кровушка играла и ножка притопывала. Чтобы так меня разбирало, что хоть без ступы в полет отправляйся! Вот это мне однозначно и решительно мурчит!

- Раз мурчит – будем брать. Ничего не забыла?

- Слушался меня чтоб, — подумав, дополнила Баба Яга. – Не люблю, когда мне перечат. Только чтобы сам по этому поводу не бесился. Добровольно, значит… Но мнение свое чтоб имел и в жизни применял!

- Понятненько, нужен умеренный подкаблучник. Ну что, подведем итоги? Интересно тут получается!

- Давай, давай, самой интересно! – оживилась Яга.

- Посмотрим, кто Бабе Яге в мужья сгодится. Нам нужен друг и соратник, мужчина, близкий по годам, с образованием, то есть ученый, с мудростью в голове и опытом за плечами, умеренный подкаблучник, приятной внешности, в прошлом пусть брюнет, а ныне седой, средней комплекции, жилищно и материально обеспеченный, самостоятельный, работающий и дело свое любящий, с домом просторным и личным транспортом, антимно активный, любящий и нежный, но ненавязчивый, спокойный и уравновешенный, к волшебству склонный, до работы по хозяйству способный, в том числе и готовить, к заморским путешествиям приспособленный, внимательный и понимающий, ласковый и мягкий, для тебя очень даже желанный и на полеты вдохновляющий. Все так?

- Все так! Прямо портрет нарисовал! – с чувством проговорила Яга. – Вот такой мне и нужен!

- Так это тебе я нужен, Ягуся, — объявил кот.

- Чаво???

- Не «чаво», а «кого»! – поправил нахальный котяра. – Ты сама подумай, чей это портрет? Это ж ты ж меня описала, слово в слово!

- Ты чего, Котофеич, белены давеча объелся али от старости совсем с ума сбрендил??? Где ж это видано, чтоб волшебницы за котов замуж выходили???

- Я ж тоже не простой кот, а волшебный… — хмыкнул Котофеич, поднимаясь на задние лапы. – Ейн, цвей, дрей! – и кот с отчаянным мявом брякнулся с крыльца, только пыль во все стороны брызнула. А когда встал – тут уже Яга чуть с завалинки не брякнулась. Стоял теперь перед ней не кот, а Мужчина Ее Мечты: ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, средней комплекции и с импозантной сединой в приглаженной прическе, в черном костюме с белоснежной манишкой и белыми же перчатками. Стоял, улыбался во всю свою кошачью морду, усы топорщил.

- Эт что? Эт как? – схватилась за сердце Яга. – Глазам своим не верю!

- Это потому что ты хоть и Яга, а все ж таки баба, — явно довольный произведенным впечатлением, промурлыкал бывший кот. – Мужчины Мечты, как правило, рядом ходят, а вы всю жизнь на царевичей да богатырей засматриваетесь. Вот так… Сказка Жизни вас совсем неподалеку ожидает, а вы и не замечаете.

- Но ты ж со мной с незапамятных времен живешь!!! И ни разу в мужчину не превращался! – все еще никак не могла прийти в себя Яга.

- Ну, если ты меня хотела исключительно котом видеть – что же я, навязываться буду? Дамский каприз – закон, а я со всем согласен, как истинный джентльмен и умеренный подкаблучник.

- Но как? Как??? Как ты мужчиной-то обернулся???

- Чай, было время волшебству научиться, — скромно заметил Котофеич. – Так-то я кот ученый, если не забыла… Хотя я теперь, конечно, не столько кот, сколько жених.

- Тоже мне жених! Ты же у меня на печке живешь, ни кола, ни двора!

- Напрасно вы это, мадам! За столько лет уж сумел накопить кое-какие сбережения… И недвижимость, и движимость имеется, даже не сомневайтесь! Я же на печи не просто лежал, я наблюдал, анализировал и к делу применял.

- Погоди… Это что же получается? – вдруг прищурилась Баба Яга. – Выходит, я при тебе тут переодевалась неоднократно, а ты, гад, все время с печи подсматривал???

- И не без удовольствия, — галантно ввернул жених. – Незабываемммые ммминуты!

- Да я тебе… Да я тебя… А ну, где веник???

На секунду ведь обернулась – веник схватить, а он, подлец, успел быстрее: протягивал ей другой веник, альтернативный, из белых ромашек и синих васильков. Когда только и нарвать успел, шустрый такой?

- Мадам, учитывая нашу многолетнюю связь и устоявшиеся отношения, разрешите, минуя конфетно-букетный период, смиренно вас просить: будьте моей женой! Торжественно обещаю сделать вашу жизнь воистину сказочной, поскольку я, Кот Ученый, в сказках толк понимаю, как никто другой! Трепещу, предвкушая ваше положительное решение!

- Ой, ну я даже не знаю, — как девчонка, зарумянилась-засмущалась Яга. – Надо бы все-таки как-то пообщаться, узнать друг друга поближе… Хотя чего это я несу, куда уже ближе-то? В общем, я согласная!

…Целую неделю лес гудел – такая была свадьба. Население окрестных деревушек дальше опушки и не совалось – повсюду шатались в обнимку пьяные лешие и медведи, кикиморы зазывали случайных путников в чащу предаться запретным удовольствиям, а утомленные гульбой русалки падали с ветвей, как спелые яблоки. Баба Яга была красавица – сияла, как маков цвет. Жених выглядел, как полковник в отставке или посол иноземной державы. Откуда Яга его выкопала, никто не знал. «Вот ведь какого мужика отхватила, старая карга, не иначе, приворожила», — шептались злые языки. Яга посмеивалась, слухи не подтверждала и не опровергала, да и вообще мало разговаривала – больше целовалась.

Только безнадежно одинокой кикиморе, которая горько рыдала под кустом, Яга шепнула:

- Кончай реветь. Ты пока думай, какой мужик тебе мурчит, ага? Вот вернусь из свадебного путешествия, выдам тебя замуж за Мужчину Твоей Мечты. И всех выдам. Я теперь знаю, как.

Автор: Эльфика

взято из http://www.elfikacka3ka.ru/bolshaya-lyubov-i-ya/

Creativeladys
Сообщения: 82
Зарегистрирован: 21 июл 2020, 17:18

Re: Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Сообщение Creativeladys »

УЗНИЦА ЛЮБВИ


Дверь одиночной камеры распахивается, на пороге – конвоир с празднично-торжественным выражением лица.

- Узница Любви № 201055, с вещами на выход!

- Меня что, на допрос? Опять мучиться, снова терзаться?

- Ваш срок закончился. Выходите.

- Но я… Я не хочу! Я хочу остаться здесь. Я привыкла!

- Освободите камеру! Вы что думаете, одна вы такая??? У нас тюрьма переполнена! Нам новых узниц сажать некуда! Вы свое отсидели – вот и извольте.

- Хорошо. Раз остаться нельзя… Хорошо. Куда идти?

- Следуйте за мной. Получите личные вещи, документы – и до свидания.

Женщина идет по коридорам следом за конвоиром.

- Сюда, пожалуйста. Степаныч, привел освободившуюся!

- Ага, проходите. Узница Любви №201055?

- Да.

- Статья, срок?

- Безумная Любовь. 14-ый срок. В общей сложности – семь лет строгого режима.

- Насколько строгого? В чем выражалось?

- Очень строгого. Ревновал, бил, бил сильно, я его боялась как мужчину, никуда не ходила….с дома на работу, с работы домой….. За семь лет совместной жизни мы расставались 13 раз……. Но все равно сходились, я его люблю безумно, до сих пор…… Потом бросил, в очень трудной ситуации. Меня как раз с работы уволили, заработок уменьшился в 5 раз. Ведь мы на мои деньги в целом жили, я много зарабатывала. А тут – в 5 раз… Это его так расстроило! Он прямо сам не свой стал, просто смотреть больно. Скандалы начались, ссоры… Но я его понимаю!

- А я вас не понимаю! Выходит, вы свою Безумную Любовь за деньги купили? Пока вы содержали семью, он с вами жил. А содержание кончилось, так он того… свинтил?!

- Не говорите о нем плохо! Он меня любит! Любил…

- Откуда вы знаете? Из чего это следует?

- Он сам говорил! Говорил, что любит меня, что счастлив со мной, что я для него идеальная женщина, и все такое прочее.

- Ну да, вы для него идеальная женщина. За вами – как за каменной стеной. Как при родной мамочке. И накормит, и напоит, и денег даст, и поймет, и простит… Удобно! Пока вас с работы не уволили…

- Не надо так говорить! Вы злой… Вы на него наговариваете!

- Да нет, я не злой. Просто понять хочу. Работа у меня такая – провожать на свободу Узниц Любви. И предупреждать рецидивы. Так что, когда уходил-то, так и сказал: «Люблю, мол, идеальная моя женщина!»? Только чур честно!

- Если честно… Напоследок он мне сказал, что я плохая хозяйка, что я плохая женщина, и что всю жизнь буду жалеть, что его потеряла…. И это не в первый раз, когда он так себя ведет, бросает в очень трудной ситуации…

- И ведь прав оказался! Вы на свободу и выйти не успели, а уже опять, в камеру, проситесь! Жалеете, что потеряли вашего тюремщика и мучителя!

- А что мне делать??? Я же его так люблю!!! Безумно просто!!! А вдруг он другую найдет??? Он мне сказал, что не останется один никогда….

- Чистая правда. Присосется к другой Большой Мамочке – Узнице Любви. Если б вы одна такая были… А то вон тюрьма по швам трещит! Он же не самостоятельный! Он Маменькин Сынок! Он у вас хоть работал?

- Работал… В моей же организации, я его туда и устроила. На машине моей ездил. Такой весь родной, свой, все пополам!

- И сердце ваше – тоже пополам. И душу. В общем, понятно. Что на свободе-то делать намерены?

- Не знаю… Мне так страшно сейчас – одной!!! Что мне делать??? Кому я такая нужна???

- Какая – «такая»?

- Ну вы же сами видите! Толстая, некрасивая, обыкновенная! Пятачок за пучок! Да мне эта Безумная Любовь как подарок судьбы была!!! Я потому ему все и прощала, что он меня разглядел, оценил! Ну кто на меня еще позарится???

- Ооооо, ну теперь совсем понятно. Пока вы так к себе относиться будете, никто порядочный на вас действительно не позарится. Вы же себе даже не второй сорт назначили, а какую-то некондицию просто!!! Вы же себя просто в расход списали!!!

- И что делать?

- Наверное, учиться уважать себя. Вам есть за что себя уважать! Если вы 7 лет строгого режима перенесли и не сломались, выжили – уже достойно уважения!

- Еще я работаю, квартиру недавно купила. Я вообще-то стойкая! И работы не боюсь.

- Вот видите! Вы подумайте, подумайте! Свобода – она и дается для того, чтобы отдохнуть от отношений, посидеть, подумать, переоценку ценностей провести. А то посмотрите, что я вам сейчас буду выдавать по описи в качестве личных вещей:

разбитое сердце – 1 шт.,

раздавленное самолюбие – 1 шт.,

засушенная самооценка – 1 шт.,

обиды проглоченные – 5 коробок,

оскорбления стандартные – 1 набор,

синяки бытовые калиброванные – полный комплект,

Любовь Безумная, уцененная – 1 шт.

Ну и как вы жить будете на свободе с этим багажом???

- А можно, я это не буду забирать?

- Да конечно же, можно! Я же только и жду, когда вы от этого откажетесь!

- Ой, а это разве это допускается? Я и не знала! И куда оно все денется?

- Спишем и утилизируем! У нас так многие делают при освобождении – отказываются получать!

- А я? С чем же останусь я?

- А вы теперь не Узница Любви! У вас – свобода! Полная свобода действий, желаний и всего такого прочего. Выберете себе что-нибудь новое, по душе! Закажете все, что захотите! Новое, светлое, чистое!

- Светлое? Чистое? И можно выбирать? Знаете, я за 7 лет отвыкла от нормальной жизни… Мне как-то страшновато.

- Это не беда! Вот смотрите: ваша Справка об Освобождении. Она дает право обратиться за помощью к любому Работнику Света, в любой Реабилитационный Пункт.

- Реабилитационный Пункт?

- А куда, вы полагаете, направляются Узницы Любви после освобождения?

- Спасибо вам. Спасибо. Я пойду?

- Конечно. На прощание – подарок от администрации. Вот смотрите, в этой коробочке – Любовь к Себе! Работает от солнечных батарей, то есть практически вечно. Начните пользоваться – и результаты не замедлят ждать!

- Благодарю вас. Вы так добры ко мне…

- А Мир вообще добр! И щедр на дары. Вы просто знайте это и никогда не забывайте, хорошо?

- Хорошо, — несмело улыбается Узница.

- Я вам сейчас ворота открою. Добро пожаловать в Свободный Мир! И желаю вам никогда, никогда больше не возвращаться в нашу тюрьму.

Степаныч распахивает ворота, и бывшая Узница Любви робко делает первый шаг в пространство, залитое ослепительным светом невероятной Любви, из которой, собственно, и состоит большой и добрый Мир. Он ее немного пугает – как птицу, которая выросла в клетке, а теперь вот выпущена на свободу. И ей предстоит научиться парить в свободном и радостном полете, как это и положено от природы – и птицам, и людям.

Взято из http://www.elfikacka3ka.ru/uznica-lyubvi/

Creativeladys
Сообщения: 82
Зарегистрирован: 21 июл 2020, 17:18

Re: Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Сообщение Creativeladys »

ЖЕЛАЮ СКАЗОЧНОЙ ЛЮБВИ!


Сказочница занималась любимым видом спорта – боролась с Талией. Борьба велась уже много лет, с переменным успехом: иногда побеждала Талия, но чаще – Сказочница. На этот раз было применено Абсолютное Оружие – увесистый кусок тортика. Талия явно готова была окончательно капитулировать, и в этот миг что-то хлопнуло, треснуло, и прямо пред светлы очи сказочницы, на середину комнаты, шлепнулось юное существо женского пола. Насмерть перепуганное создание, зажмурив глаза и обхватив плечики руками, быстро-быстро бормотало: «Ой, мамочки, ой, мамочки!».

— Откуда ты, прелестное дитя? – с интересом спросила Сказочница, отодвинув блюдечко с Абсолютным Оружием.

— Ай! Ой! Что, у меня получилось??? – с ужасом пролепетала девушка, в панике озираясь по сторонам.

— Ну, это зависит от того, что ты намеревалась получить, — предположила Сказочница. – Во всяком случае, я-то точно получила неожиданный подарок! Не знала, что у меня на коврике водится волшебство. Кстати, может быть, ты пересядешь в кресло? А то на полу прохладно, да и законы гостеприимства требуют пригласить тебя откушать. Ты как?

— Я? Не знаю. Наверное, хорошо. Я только никак не пойму – что, у меня сказка сбылась, что ли???

— Сказки всегда сбываются, чтоб ты знала, — подсказала Сказочница. – Так как насчет чая с тортиком? Заодно и про сказку свою расскажешь.

Девушка боязливо перебралась в кресло. Похоже, она еще не совсем пришла в себя.

— Тортик, тортик! – авторитетно сказала Сказочница, выкладывая на блюдце увесистый кусок. – Это лучшее лекарство от испуга. По крайней мере, в этот момент.

— Но от него же толстеют! – запротестовала девушка. – Тортик – вредно!

— Конечно, милая! Я тоже никак не могу понять, почему все вкусное – вредно, а все вредное – вкусно? Вот видишь, провожу научные опыты. На себе.

Девушка робко засмеялась – так комично выглядела Сказочница, с недоумением разглядывающая условно-вредный тортик.

— Но так хочется себя иногда побаловать! – доверительно сказала Сказочница. – Мало ли, что не рекомендуется, а если очень хочется??? Себя надо время от времени поощрять!

— Я как раз за этим и пришла, — сообщила девушка. – По этой теме.

— По какой именно? – уточнила Сказочница. – А то я столько наговорила, что сама запуталась.

— Понимаете, я написала сказку. Специальную, чтобы с вами встретиться. Мне очень надо было пообщаться с настоящей Сказочницей! Меня зовут Аннушка. Я хочу узнать, как это – любить себя.

— Ого! – удивленно глянула на нее Сказочница. – Сколько же тебе лет, дитя мое?

— 22. Это много, да?

— Ну, для детского садика, наверное, много. А для пенсии, например, маловато. Но вот чтобы любить себя – в самый раз!

— Да? – обрадовалась девушка. – Ой, ну прямо от сердца отлегло! А то я думала, может, поздно уже?

— Любить себя никогда не поздно, — уверенно сообщила Сказочница. – Но в чем загвоздка? Кто или что мешает тебе любить такую замечательную девушку?

— Да я не знаю, как это! – с отчаянием всплеснула руками девушка. – В чем это проявляется? Вот я прочитала в книжке, что надо стоя перед зеркалом говорить: «Я себя люблю, я себя люблю…». Я говорила, говорила – ну так не верю же! Сама себе не верю!

— А давай проведем следственный эксперимент? – предложила Сказочница. – Вон зеркало, иди-ка к нему! И говори!

— Я себя люблю, я себя люблю, — заунывно заталдычила девушка, тоскливо уставившись в зеркало.

— И что, как ощущения?

— Ощущения, что ерундой какой-то занимаюсь, — призналась девушка. – Не верю ни единому слову.

— И я не верю, — кивнула Сказочница. – А вот теперь попробуй говорить: «Я себя ненавижу». Давай!

— Я себя ненавижу, — произнесла девушка. – Я себя ненавижу… Ненавижу. Не-на-ви-жу!!! Неннннавижжжжу!!!!!!

— Верю, верю! – захлопала в ладоши Сказочница. – А за что, за что ненавидишь?

— За то, что я толстая, глупая, ленивая, неуважительная, разбросанная и невнимательная. А еще я неряха, неудачница, и у меня мозги набекрень и руки-крюки. Вот за что я себя ненавижу!

— Ого-го!!! – с уважением глянула на нее Сказочница. – Вот это автопортрет кисти неизвестного художника!!! Все в самых мрачных красках, «Черный квадрат» Малевича просто отдыхает… Осталось узнать имя неизвестного гения! Милая моя, кто ж тебя так разукрасил?

— Как «кто»? – удивилась девушка. – Никто! Если я такая и есть…

— Ни за что не поверю! – безапелляционно заявила Сказочница. – Кто-то должен был тебе сказать об этом! Потому что ни один младенец не считает себя неряхой, лодырем или неудачником! Он просто лежит в колыбельке и радостно пускает пузыри!

— Да нет же! – возразила девушка. – Сколько себя помню, всегда такой и была! Мне мама все время замечания делала! То я игрушки не собрала, то чашку разбила, то на платье пятно посадила. Так что это у меня с рождения!

— Девочка моя!!! – вытаращила на нее глаза Сказочница. – Да неужели ты думаешь, что есть хоть один человек на земле, который за всю жизнь не разбил ни одной чашки, не разбросал хоть разок игрушки и не сажал пятен на одежде??? Да у меня вот и сейчас пятно имеется – я только что от возмущения кусочек тортика уронила, и прямо на колени.

— Ээээ… Ну так это же вы, — смешалась девушка. – Вам-то можно! Вы – взрослый человек, имеете право.

— Так и ты взрослый человек, — подхватила мысль Сказочница. – В самом деле, 22 года, скоро на пенсию, а ты все еще не разрешаешь себе шалить??? Вот это да!!!

— А… разве… Разве взрослым шалить можно??? – в изумлении замерла девушка.

— Милая моя! Да как раз взрослым и можно! Деткам шалить запрещают родители. А взрослый сам себе хозяин – что хочешь, то и делаешь. Я же говорю, себя надо время от времени поощрять! А чем еще поощрять, если не милыми маленькими шалостями??? – и Сказочница с нежностью посмотрела на недоеденный тортик.

— Погодите… Но мама меня не этому учила!

— Знаешь, что я тебе скажу? Я открою тебе Страшную Тайну Взрослых! – доверительно сообщила Сказочница. – Только тссс! – никому, ладно? Наклонись поближе! Так вот, Страшная Тайна! Взрослые обычно критикуют детей за то, что им самим хотелось бы сделать, только они не могут, потому что выросли и запретили себе все самое интересное!

— Что запретили?

— Да все, моя дорогая! Бегать по лужам и слизывать мороженое прямо с тарелочки. Кричать во весь голос и носиться наперегонки с собаками. Сидеть и мечтать о разных разностях и наводить художественный беспорядок. Рисовать на обоях и меняться игрушками. Лепить куличики в песочнице и прыгать под дождем. Представляешь, какая у них скучная жизнь? И поэтому они и своим деткам все время твердят: «Не лезь! Не тронь! Нельзя! Не прилично!». А если детки не слушаются – ругают их. Из зависти, я считаю! Чисто из зависти!

— Уважаемая Сказочница! Вы что же, хотите сказать, что лениться – это хорошо? Или чашки разбивать? И быть рассеянной и невнимательной – тоже?

— Именно это я и хочу сказать, — энергично закивала Сказочница. – Назови это другим именем, и увидишь, что все волшебно изменится! Например, «я не ленюсь, а отдыхаю!». По поводу разбитой чашки – не «руки-крюки», а «старое уходит, новое приходит!». Или вот «я не рассеянная, а мечтательная!».

— Но как же… Разве так правильно?

— Нет, ну я не могу!!! – возмущенно замахала руками Сказочница. – «Правильно»… «Неправильно»… Да кто же должен устанавливать правила для твоего Личного Сказочного Пространства??? Сколько можно надеяться на маму и других взрослых? А сама-то когда за дело возьмешься?

— Но я не думала, что так можно, — растерялась девушка.

— Можно! Я разрешаю! – решительно ответила Сказочница и лукаво добавила: — Как ты полагаешь, я достаточно взрослая для того, чтобы иметь на это право? Не выгляжу ли я чересчур несерьезно для этого? Может, стоит надеть очки, меховую горжетку и взять в руки Гражданский Кодекс?

— Ой, ну что вы, я вам и так верю, вам все можно! – рассмеялась девушка. – Вы очень смешная!

— Стараюсь, — скромно заметила Сказочница. – Если я не развеселю себя, любимую, то на кого же мне надеяться???

— Вы и меня развеселили, — улыбнулась девушка. – Я вдруг поняла, что когда вижу себя в зеркале, смотрю словно бы не своими глазами, а мамиными. Но на самом деле… Я вовсе не такая уж глупая! Школу закончила, в институт поступила, учусь нормально… И вовсе не такая уж рассеянная. Да, я кое-что забываю, но обычно то, что мне делать и так не хочется. А про нужное я всегда помню! И вовсе я даже не ленивая, просто иногда люблю просто сидеть и мечтать, сочинять всякие чудесные истории. Мне так нравится!

— Вот видишь! Совсем другая картинка вырисовывается, — одобрительно похлопала ее по руке Сказочница. – Молодчинка, Аннушка!

— Но я все еще не понимаю – как это «любить себя»? – вспомнила девушка. – Что для этого надо делать?

— Подойди к зеркалу, — попросила Сказочница. – Взгляни на себя. И представь, что там отражаешься не ты, а твой ребенок. Малыш, который только начинает познавать Мир и учится в нем жить. Разве ты станешь ругать его за то, что он еще не очень хорошо умеет это делать?

— Нет! Я просто подожду, когда он научится. А пока буду его поддерживать, давать мудрые советы и очень любить! – с нежностью проговорила девушка. – Слышишь, малыш? Я никому не дам тебя в обиду! Ты у меня самый лучший!

— Вот это правильно! – провозгласила Сказочница. – Не жди, пожалуйста, чтобы тебя хвалили другие. У тебя всегда есть ты, и это замечательно! Будь к себе строга, но снисходительна. Не позволяй себе впадать в уныние и ругать себя, зато все время похваливай, подбадривай и поощряй. Отмечай даже самое маленькое достижение! Вот увидишь, как твой малыш расцветет от удовольствия!

— А что это за малыш? Это мой будущий сыночек, да?

— Нет, моя хорошая. Это твой Внутренний Ребенок! В каждом из нас такой живет, и каждый просит тепла, любви и ласки. Не ругай его, ладно? Пусть растет уверенным в себе и знает, что Мир – добр! Относиться к себе как к долгожданному и любимому детенышу – вот это и значит любить себя!

— Спасибо. Кажется, я поняла, — расцвела девушка. – Недаром я сказку сочиняла! Я так и знала, что мне нужна Волшебница, чтобы чудо произошло…

— Глупенькая, — нежно сказала Сказочница, глядя на девушку. – Да ты сама самая настоящая Волшебница! Иначе как бы ты тут, у меня, оказалась??? Но ты все-таки оказалась. Значит, ты просто молодец!!!

— Да? Вы правда так думаете? – зарделась девушка. – А если так… Можно, я поощрю себя еще одним кусочком вашего замечательного тортика?

— МОЖНО ВСЕ! – торжественно объявила Сказочница. – Теперь у тебя все будет совершенно волшебно. Ведь с этого момента у тебя есть ты, и ты себя любишь. А кроме тортика, на свете есть множество способов побаловать любимого человека, и тебе предстоит их отыскать. Хотя и тортик, приготовленный с любовью – исключительно полезная вещь, уж поверь мне! Все, что приносит радость – имеет право на вход без очереди!

— Я отыщу разные способы! – пообещала девушка. – Я обязательно научусь себя любить, вот увидите!

- Тогда – добро пожаловать, и здравствуй, юная Волшебница! ЖЕЛАЮ СКАЗОЧНОЙ ЛЮБВИ!

http://www.elfikacka3ka.ru/zhelayu-skazochnoj-lyubvi/

Creativeladys
Сообщения: 82
Зарегистрирован: 21 июл 2020, 17:18

Re: Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Сообщение Creativeladys »

ПАМЯТНИК ЛЮБВИ


Она умела любить безоглядно и безудержно, как в последний раз, но он об этом пока не знал. Впрочем, у него появился сеанс узнать: он ей свидание назначил, в 19.00 возле кинотеатра «Ударник». Она пришла (нет, прилетела на крыльях любви!) — а его нет.

«Наверное, я слишком рано», — подумала она и решила подождать.

Час прошел, другой — не явился.

«Может, его на работе задержали?» — подумала она и решила еще подождать.

Стемнело. Закончился последний сеанс, люди потянулись к остановке.

«Иди домой, он не придет!» — шутливо посоветовал ей веселый подвыпивший дядька. Она промолчала — мало ли дураков в жизни встречается? И с чего это дядька взял, что он не придет? Может, он просто забыл, как кинотеатр называется? Город большой, кинотеатров много… ездит сейчас на такси, ее ищет… надо еще потерпеть.

Утром дворник с недоумением остановился напротив нее, моргая глазками.

- Чего стоишь?

- Жду.

- И долго ждать будешь?

- Если надо — всю жизнь.

- А если того… не срастется?

- Если я сейчас уйду — точно не срастется. Так что я уж подожду.

- Добро, — согласился дворник и смел с ее ног тополиный пух.

Вечером местная бабушка принесла теплых пирожков с картошкой и пластиковую бутылку с чаем.

- Вижу, ждешь. И я своего с войны вот так ждала… надеялась! Но не пришел, нет. Полег на поле боя. Покушай, внученька, подкрепись! Ждать — дело тяжкое.

Она воодушевилась и даже приподнялась в собственной самооценке — как будто и она с поля боя своего ждала. А после пирожков и вовсе хорошо ей стало, сил прибавилось.

И на следующий день ждала, и после… Сначала трудно было, спина ныла и ноги затекали, а потом ничего — привыкла. Те, кто ждет, всегда рано или поздно теряют излишнюю чувствительность и привыкают к своему выжидательному положению.

Возле кинотеатра место было бойкое и ходило много мужчин, и некоторые были не прочь познакомиться поближе, но она всем своим видом транслировала: «Занята. Жду. Не отвлекать!», и они считывали сигнал, проходили мимо.

Тем временем лето кончилось, и тополиный пух сменили желтые сентябрьские листья. За лето она укрепилась духом и телом, загорела (можно сказать, забронзовела!), застыла в величии своей любви и правда стала похожа на памятник.

Начались пасмурные осенние деньки. Дворник притащил откуда-то плоский камень и помог ей взобраться. Она потопталась, утвердилась, и дворник остался доволен. Теперь и ему вокруг нее подметать сподручнее, и ей в дожди стоять удобно – все-таки не в луже.

Сначала ей было неловко, что она возвышается над всеми, а потом нашла в этом высший смысл, и даже сразу несколько: во-первых, сверху виднее — так она точно не пропустит его, во-вторых – все-таки не в толпе, а особняком, в-третьих — ее терпеливое ожидание было преисполнено высоких чувств и заслуживало какого-никакого пьедестала.

Люди, идущие в кино, сначала удивлялись, интересовались, а потом привыкли – люди вообще быстро ко всему привыкают. Ну, стоит себе памятник какой-то, да и пусть стоит, кому мешает-то?

Экскурсоводы уже останавливали возле нее свои группы и рассказывали:

- А это наша местная достопримечательность работы неизвестного автора, так называемая «малая форма». По одним источникам, аллегорическая фигура «Ожидание», по другим – «Памятник Любви». Возле этой фигуры теперь молодежь свидания назначает. Можете сфотографироваться на фоне.

«Ну вот, не зря я тут стою, — думала она. – Уже и памятник своей любви соорудила… Ценят… Приятно! Он придет – удивится, обрадуется, оценит.

И он все-таки пришел. Она его сразу узнала, хотя он сильно изменился: постарел, поседел, полысел, отрастил брюшко. Он ее тоже сразу узнал – она за временем не следила и потому почти не изменилась, только монументальность приобрела.

- О, сколько лет, сколько зим… – вяло удивился он. – А ты чего на камне делаешь?

- А я тебя жду! – радостно сообщила она.

- Давно ждешь?

- Ага! – гордо сказала она. – С того самого дня, когда ты мне свидание назначил!

- Ну ничего себе! А зачем?

- Как «зачем»??? Потому что все еще люблю тебя!

- Аааааа… дык это… зря.

- Почему «зря»? Ведь ты все-таки пришел! А я тебя дождалась. Теперь мы никогда не расстанемся и всегда будем вместе!

- Да не получится. Напрасно ты все это затеяла. Поздно, у меня вон семья, дети, внуки. Мы – в кино. Вон мое семейство… — махнул рукой он.

Она посмотрела, куда он показывал. Сразу поняла: матрона в цветастом платье – это жена, молодая женщина с ребеночком на руках – старшая дочь, а рядом еще сын-юноша и дочка-подросток.

- Неужели целая жизнь прошла? – не поверила она.

- Ну да, вот как-то так… Ладно, я пошел. А то на сеанс опоздаем. Счастливо оставаться!

- Почему ты тогда не пришел? – крикнула ему вслед она.

- Забыл уже. Извини! – обернулся он на ходу. – Я – к своим.

И семейство в полном составе двинулось в кинотеатр «Ударник», на сеанс в 19.00. А она осталась на своем пьедестале – «ПАМЯТНИК ЛЮБВИ», мимо которого шли люди, а вокруг кипела, суетилась, двигалась повседневная жизнь. И ей стоило сделать всего лишь один шаг, чтобы сойти с пьедестала и перейти из разряда ожидающих в ряды живущих.

«Поздно», — сказал Разум. «Страшно», — шепнули Чувства. «Нелепо», — усмехнулась Оценка. «И все-таки попробуй», — попросила Душа.

КЛАДБИЩЕ РАЗБИТЫХ КОРАБЛЕЙ


Житейское море похоже на все моря на свете. Одни денечки в нем солнечные и теплые, другие – с нахмурившимися тучами и промозглым ветром. Бывают в нем и штиль, и волнение, и бури, и разрушительные ураганы… Встречаются подводные течения, рифы, мели, водовороты. Ждут корабли тихие гавани, шумные порты и чудесные острова. В общем, море как море. И иногда в нем происходят кораблекрушения. Обломки кораблей течением сносит в одно место, которое на карте Житейского моря так и обозначено: «Кладбище Разбитых Кораблей»…

Они выбрались из воды почти одновременно – две женщины. Одна совсем молодая, другая постарше. Заползли повыше, цепляясь за обломки мачт и куски железа, которые в изобилии присутствуют на Кладбище Разбитых Кораблей, и упали без сил, безнадежно наблюдая, как волны прибивают к берегу новые обломки. Обломки их кораблей.

- Все. Конец, — мрачно проговорила одна, глядя на мокрую тряпку, которую полоскали волны. Совсем недавно она была ее флагом.

- Вот ведь черт! Опять вляпалась, — ругнулась другая.

- Эй, подруги! С прибытием, что ли? – окликнул их кто-то.

Они обернулись – с горы спрессованного хлама на них насмешливо глядела женщина, похожая на призрак. Бесцветная, почти бесплотная, ветер трепал ее тусклые волосы и блеклое платье.

- Да ладно, не сомневайтесь, я и есть фактически призрак. Призрак Несбывшихся Надежд. В прошлой жизни так и звали – Надежда, — проинформировала она. – Сейчас тут кем-то вроде кладбищенского смотрителя. Новичков в курс ввожу.

- Кладбищенского? Мы что, погибли? – хрипло спросила старшая.

- Да нет пока, — хохотнула Надежда. – Но можете. Это как себя поведете.

- А как надо? – спросила молодая.

- А я откуда знаю? – удивилась Надежда. – Тут каждый сам за себя решает. Если сумели раздолбать свой корабль, так и что дальше делать – вам решать.

- А где мы? – вновь спросила старшая.

- На Кладбище Разбитых Кораблей. Сюда прибивает тех, чьим посудинкам все, хана. Жить здесь можно, хотя и недолго. Воды, еды мало. Слезы пьем, горем заедаем. Развлечений вообще никаких. И жизни никакой. Только обломки надежд и обрывки воспоминаний. Хотите – стройте себе лодку, и в путь. Глядишь, повезет – доплывете до материка или острова. Или по дороге большой корабль подберет. Не хотите – тут обустраивайтесь, стройматериала завались. И так жить можно.

- А кто тут за главного? – жалобно спросила молодая. – Ну, если к кому обратиться потребуется.

- Нет тут главных, — вздохнула Надежда. – Тут одни неудачники. Каждый сам за себя, каждый сам себе главный. Если что спросить – так кликните меня, я объясню. Ну, отдыхайте пока. До новых встреч!

Она исчезла, словно испарилась – как и не было.

- Ну, давай знакомиться, — предложила старшая. – Меня Вера зовут. А тебя?

- Ася.

- Сказала бы «очень приятно», да место неподходящее. Ну что, Ася, пойдем обустраиваться?

К вечеру они соорудили себе из подручных средств что-то вроде шалаша, нашли приличный кусок брезента и какую-то ветошь, соорудили себе постели. Когда солнце закатилось за горизонт, начались разговоры.

- У меня это в четвертый раз, — рассказывала Вера. – Сначала страстная любовь, потом замуж, потом он как-то незаметно садится мне на шею, потом шея начинает трещать, а он – наглеть, а потом он находит другую, все рушится, и хана моему семейному кораблику. И с каждым разом кораблекрушение все круче и круче, едва успевала на берег выскочить. На этот раз так закрутило, завертело, думала – все, хана мне, не выплыву, захлебнусь! Но, как видишь, ничего, повезло. Хоть на Кладбище, но живая. А ты?

- А что я? – отвечала Ася. – Мне дело к 30 идет, а все как-то так…неопределенно. Закончила институт с отличием, но, как оказалось, ошибочка вышла. Работу ненавижу, одни нервы с ней. Карьеры никакой. Денег тоже – кот наплакал. Перспектив – ноль. Сплошная муть.

- А муж есть? Семья?

- Семья – одно название. Мы и не расписаны даже. Жилья своего нет. Живем то у его родителей, то у моих. Его тихо ненавидят меня, мои – его.

- А чего ж не снимете?

- На какие шиши??? Он не работает нигде, уж много лет. Все себя ищет. Шляется по дому – из депрессии в агрессию и обратно.

- А зачем он тебе тогда?

- Так люблю. У меня, кроме него, вообще никакой зацепки в жизни нет.

- Понятно. Тяжелый случай. Давай спать, а утро вчера всегда мудренее.

Утро было тихим и солнечным.

- Эй, Аська! Вылезай из норы! Посмотри, красиво-то как! Рассвет, блин!

- Да ну! Ненавижу вставать рано. Я посплю еще.

- Как знаешь.

Солнце уже встало, когда заспанная и недовольная Ася вылезла из шалаша. Надежда неподалеку деловито раскладывала что-то на кучки.

- Проснулась? А я тут рейд по окрестностям совершила. Знаешь, на сокровищах ведь сидим! Тут чего только нет, если покопаться. Я вот ящик с плотницким инструментом нашла. Тяжелый, еле дотащила.

- Зачем? – меланхолично спросила Ася.

- Как «зачем»? Пригодится! – бодро отвечала Вера. – Мы ж тут не на один день зависли? Ну так надо о будущем подумать.

- Какое у нас тут будущее.. – вяло махнула рукой Ася. – Пожрать бы чего…

- Только водоросли! Я уже пробовала жевать – гадость, конечно, но типа как в японском ресторане.

- Водоросли… Ладно, давай водоросли.

- Что значит «давай»? – удивленно обернулась Вера. – Пойди да возьми. Вон их сколько у кромки.

Ася, поджав губы, полезла вниз, к воде.

- Тьфу, мерзость какая! От них йодом несет.

- А то что, думала, их тут майонезом «Провансаль» тебе польют? Не любо – не кушай, а жрать не мешай!

К обеду небо затянуло, с моря рвануло холодным ветром, заморосил дождь. Женщины забрались в шалаш, накрылись брезентом, прижавшись друг у другу, но все равно зуб на зуб не попадал.

- Надо будет походить, поискать какую-то одежонку. Или ткань хоть, — вслух подумала Вера.

- Да тут на этих завалах ноги переломаешь! – капризно прохныкала Ася. – И сыро!

- Ничего. Не сахарные, не растаем, — решительно сказала Вера. – Только непогоду переждать, а там…

Погода установилась только назавтра. Всю ночь женщины провели в полудреме, потому что холод пробирал до костей, и уснуть по-настоящему не удавалось. И только под утро, когда дождь кончился, случилось пару часов поспать.

- Аська! Я такой сон видела! Корабль! Под белыми парусами! – едва проснувшись, объявила Вера. – Хороший знак!

- Какой к черту знак? – тоскливо пробормотала Ася, натягивая на себя брезент. – Ты что, до сих пор в сказки веришь? Ненавижу самообман. Мало тебя жизнь долбала?

- Видать, мало, — усмехнулась Вера. – Раз повторять приходится. Но я не в обиде. Жива – и ладно. Значит, есть надежда.

- Эй, новенькие! Вы тут как? – раздалось сверху.

- О! Надежда пришла, — обрадовалась Вера. – Слышь, Надь! Я чего спросить хотела! А бывает так, что отсюда уплывают?

- Всяко бывает, — неопределенно ответила призрачная Надежда.

- А на чем? Сюда, что ли, корабли приплывают?

- Нет, конечно. Только в виде запчастей.

- А как тогда?

- Ну, как… Лодки строят. Только имейте в виду, здесь такой закон: каждый в одиночку прибывает, каждый в одиночку и спасается.

- Это как?

- Одна лодка – один человек. Если двое и больше – сразу рассыпается.

- Ну ж, блин! Несправедливо как-то.

- Справедливо-справедливо. Потом сама поймешь. Надо так. Еще вопросы есть?

- У меня есть! – высунула нос Ася. – А тут снабжение хоть какое-нибудь налажено? Ну там, теплыми вещами…обувью… товарами первой необходимости.

- Какое еще снабжение? – весело изумилась Надежда. – Девочка моя! Ты на Кладбище Разбитых Кораблей! Все уже, приплыли! Теперь или ты сама себя спасать научишься, или уж не обижайся…

- А собрания тут бывают? – вмешалась Вера. – Или клуб какой-нибудь? Ну, типа для обмена опытом! Мы же не одни здесь, я полагаю?

- Обмен опытом??? Никогда не слышала, — покачала головой Надежда. – Но тут у нас свобода полная. Если хочешь, организуй!

Вскоре Вера разыскала поодаль какой-то мятый бидон и уже вовсю колотила по нему железякой.

- Ты чего шумишь? – недовольно крикнула ей Ася. – Ненавижу шум!

- Я внимание привлекаю! – бодро ответила Вера. – Пусть сползаются! Хоть познакомимся!

- Ненавижу тупые сборища, — раздраженно бросила Ася. – На фига все это???

Как ни странно, на шум и впрямь стали сползаться фигуры. Что-то около десятка. Ася видела, как они подходили к Вере, но принципиально не пошла – легла спать.

- Слушай, Аська! Ты дурочка, — позже внушала ей Вера. – Знаешь, сколько интересного было?

- Что там может быть интересного? – с тоской отвечала Ася. – Одни неудачницы другим неудачницам истину вещают? Ненавижу эту бодягу!

- Сама ты бодяга! Во-первых, поделились своими историями. Я много полезного для себя узнала! Кое-какие выводы сделала. Во-вторых, обсудили, как лодки строить. Мы ж судостроительных не заканчивали, корабелы еще те! А в-третьих, все-таки живое общение, как-то прямо жить захотелось!

- Какая тут жизнь??? Так, жалкое существование. Нет уж, делитесь опытом без меня.

Вскоре Вера начала собирать материал для лодки.

- Аська! Что ты сиднем сидишь да на волны пялишься? Ты что, до пенсии здесь загорать собираешься? – укоряла ее Вера, таща за собой очередную доску.

- А куда торопиться? И зачем, главное? – равнодушно пожимала плечами Ася.

- Ну как зачем! Надежда же сказала, что один человек – одна лодка. Не знаю, как ты – а я собираюсь выплывать из этой мертвой зоны!

- И я собираюсь, — вяло отмахивалась Ася и все же тащилась за какой-нибудь корягой.

По вечерам, на закате, местные обитатели собирались на свой клуб обмена опытом. Из рассказов Веры Ася уже знала, что в это сообщество захотели войти далеко не все – были и такие же, как она: опустившие руки, отчаявшиеся, полусонные, предпочитающие сидеть на берегу, задумчиво изучая горизонт.

Но, глядя на энергичную Веру, Ася тоже понемногу делала свою лодку. Ей было непонятно, откуда у Веры берутся силы. Вроде ест те же водоросли, пьет ту же дождевую воду, по возрасту – старше Аси, но чувствует себя куда как бодрее. Вера по утрам стала делать зарядку, и ее одноклубницы присоединялись. К чему? На кой ляд?

- Пока до земли доберешься, придется все делать: и на веслах сидеть, и парусом управлять. Если силы не будет, кто поможет-то? – объясняла Вера. – Только на себя и можно рассчитывать!

- А то у нас до крушения по-другому было? – язвительно интересовалась Ася. – Можно подумать, за нас кто-то что-то делал?

- Права, подруга. И «до того» — тоже сами. Только вышло-то хреновенько, да? Ну так я не хочу повторять прежних ошибок!

И Вера с удвоенной силой начинала поднимать-опускать пару золотых брусков, приспособленных ею вместо гантелей. Днем она обегала всех своих новых приятельниц, консультировала их в процессе строительства, помогала даже кое-кому, вечером собирала их на клуб. Скучать ей было некогда. Она и помолодела вроде: глянцевый загар появился, здоровый румянец, точеный силуэт и гибкость в теле. Ася удивлялась и даже слегка завидовала.

Иногда появлялась Надежда.

- А может, и ты с нами на большую землю? – предлагала ей Вера. – Не век же тебе в смотрителях кладбища ходить?

- Посмотрим, — улыбалась Надежда. – Вот вас провожу – может, тогда…

Первой лодку построила, как ни странно, вовсе не Вера. Другая женщина.

- Ась, пойдешь провожать? Мы все собираемся! – оживленно говорила ей Вера. – Здорово-то как! Представляешь, завтра она уже будет далеко отсюда!

- А ты-то чего радуешься? – скептически кривила губы Ася. – Она-то будет, а ты вот пробегала, и еще не достроила свою. Все другим помогала! Неужели не обидно?

- С чего бы я обижалась? – удивлялась Вера. – Меня ж никто не заставлял, я сама так решила. Ничего, придет и мой час спуска на воду! Да и ты давай, форсируй процесс! А то одна тут останешься!

Ася решила, что и правда надо шевелиться. Но было лень – тем более что строить лодки она не умела, да и вообще что-то делать для себя ей и до крушения приходилось через силу, а тут – вообще…. Лодка выходила какая-то кривенькая, косенькая, ненадежная. А потом Ася и вовсе решила, что пусть будет лучше плот – на нем тоже плыть можно. Вера только головой покачала, но спорить не стала.

Потом отплыла с Кладбища еще одна лодка, и еще одна.

- Надь, а можно как-нибудь узнать, доплыли они до материка или нет? – как-то спросила Вера у Надежды, все чаще появлявшейся у их шалаша.

- Отсюда – никак. Вот когда сама выберешься, тогда и узнаешь, — ответила Надежда. – Моряк моряка по походке узнает, как говорится!

Вера и Ася закончили строительство одновременно. У Веры лодка получилась что надо: крепкая, крутобокая, с ровной мачтой и приличным парусом. У Аси – плот. Тоже так ничего себе…если в целом смотреть.

В день отплытия их провожали те, кто еще не достроил свои лодки. Надежда тоже была.

- Эх, Вера! Нам тебя будет не хватать, — искренне сказала она. – С тобой тут как-то живенько стало. Даже я порой стала забывать, что я – Призрак Несбывшихся Надежд.

- Каких же несбывшихся? – широко улыбнулась Вера. – Вот они, лодочки-то! Сбылись надежды! Появился шанс!

- Ну, шанс, он у всех есть. Не все используют, — заметила Надежда. – Ну, с богом, что ли? Попутный ветер в паруса!

- До встречи! – твердо сказала Вера. – Верю, еще свидимся с тобой на большой земле!

- И я надеюсь, — кивнула Надежда.

- Аська, прыгай на плот! Становись в кильватер! Вперед, гардемарины!!!

Верина лодка сразу устойчиво встала на воду. Два удара веслами – и она уже далеко от берега. Развернулся парус – и лодка мгновенно понеслась вдаль, как будто мотор заработал. Асин плот все еще неуверенно качался у берега, словно прикидывал: доплывет-не доплывет?

Первый канат лопнул, когда она была метрах в трех от кромки Кладбища. За ним второй. А потом и плот стал рассыпаться по бревнышкам. Ася оказалась в воде, поплыла, ухватилась за какую-то загогулину.

- Давай руку, — сказала Надежда и помогла ей выбраться из воды.

- Почему у меня всегда так? – мрачно спросила Ася, глядя на остатки своего спасательного плотика.

- Потому что ты даже для себя все делаешь тяп-ляп. Любви в тебе нет, девочка, вот что, — заметила Надежда. – Не любишь ты себя, а от этого – и никого не любишь.

- Любви? А за что мне себя любить? – устало спросила Ася. – Я по жизни – неудачница.

- Все мы «по жизни неудачницы» тут собрались, — тихо сказала Надежда. – Только если кто нас и топит, то это мы сами. И спасти себя тоже можем только сами. Или навеки остаться на Кладбище Разбитых Кораблей. Сами выбираем. Сами делаем. Все – сами!

- Ну почему у кого-то получается, а у меня – как всегда? – с отчаянием спросила Ася. – Вера же вот смогла? Чем она меня лучше?

- В ней зависти нет. И ненависти. Она не озлобилась. И главное – ведь все у нее от души шло, бескорыстно, не в расчете на то, что как-то окупится… Сама видела, как всем помогала. Как жить хотела! Вот и выбралась.

- Теперь я совсем одна осталась…

- Ну отчего же? У тебя всегда есть я – Призрак Несбывшихся Надежд.

Ася просидела в опустевшем шалаше почти сутки. Думала. Перебирала по листочку всю свою жизнь. Честно, без балды. Получалось, что она все время жила как бы «на черновик». Все ждала, что вот случится что-то такое, необычайное, и начнется настоящая жизнь. Но ничего не случалось, и жизнь не начиналась. Она копила обиды и ненависть, но ничего не сделала, чтобы убрать их причины. Она хотела жить с любимым мужем, в красивом доме, в достатке, с ребятней, и на работу бежать, как на праздник! Но упорно тащилась каждое утро на нелюбимую работу (ненависть копить!!!) и выбрала в спутники жизни человека, который брать ответственность за семью не мог и не хотел. Да что там за семью – он и сам-то по жизни плыл, как ее хлипкий ненадежный плотик! Впрочем, как и она сама. Стоило ли удивляться, что мечты оставались мечтами, а реальность относилась к ней с таким же омерзением, как и она – к реальности???

Вот такие думы варились в ее голове. И из них следовало сделать выводы. Она и сделала. Что там говорили Вера с Надеждой? Что есть еще те, кто по норам сидит, жизни боится?

На следующий день, к вечеру, перед закатом, она вылезла на белый свет, отыскала Верин помятый бидон, какую-то железяку, и Кладбище Разбитых Кораблей огласил беспорядочный трезвон.

- Люди! Собирайтесь! Вылезайте из своих нор! Заседание клуба имени Веры и Надежды вот-вот начнется! Будем меняться опытом! Я расскажу вам, как не надо делать! А потом вместе подумаем, как надо!

Над Кладбищем Разбитых Кораблей заходило солнце. Житейское море было сегодня на редкость мирным и тихим. А со всех сторон на звон потихоньку подтягивались люди…

Creativeladys
Сообщения: 82
Зарегистрирован: 21 июл 2020, 17:18

Сказкотерапия. Сказки Эльфики и др.

Сообщение Creativeladys »

Злыдня.
Взято из http://www.elfikacka3ka.ru/zlydnya/

Поселилась во мне Злыдня. Нет, так-то я белая и пушистая, родители меня как следует воспитали: все пойму, всех прощу, где надо – смолчу, обиду – проглочу. В общем, плюшевый зайчик, а не женщина! И откуда эта Злыдня объявилась – ума не приложу?!

Только вот стала я замечать, что иногда мне хочется заорать во всю глотку, высказать все, что наболело, шмякнуть, плюнуть и растоптать. Так меня, понимаете ли, все раздражать стало…

С утра встанешь – и сразу уже раздражаешься. Муж что-то речитативом бубнит, сын басит, свекровь третьим голосом подпевает, и всем чего-то от меня нужно – такая вот опера. На работу придешь – целый хор: сплошное жужжание, что почем да кто кого, и так до 18.00. С работы вернешься – муж по телевизору спортивный канал смотрит, стадион гудит, муж вслух комментирует… Сын музыку свою включит – «ды-дынц, ды-дынц», все мозги выносит. Свекровь вся такая приторно-ядовитая, как крысиный яд, ни слова без подковырки, кукует и кукует, только года мне в минус идут…

И ведь что характерно – раньше я как-то со всем этим жила, и ничего. А тут вдруг стала Злыдня из меня вылезать. Поднимет голову – и подстрекает меня на неадекватные действия. Ну, например, запустить в телевизор вазой – и чтобы оба вдребезги! Или налить в стереосистему водички и посмотреть, как она потом свое «ды-дынц» делать будет. А на работе карантин объявить, чтобы все марлевые повязки надели и хоть немного помолчали. А еще лучше – гранатой запулить, чтобы уж наверняка. Это не я, это Злыдня мне такое нашептывает… И понимаю, что держусь я уже из последних сил, вот-вот начну все это в жизнь воплощать.

Злыдни я боюсь. Каждый раз, как она вылезает, я начинаю ее мысленно обратно запихивать и коленкой утрамбовывать, чтобы не дай Бог, никто не подумал, что Злыдня – это я. Но, конечно, не всегда получается. Иной раз сорвусь и кааак наору! Прямо до истерики. На работе, конечно, я себе крайне редко такое позволяю, когда уж совсем край, а вот дома иной раз не сдержусь. И сама потом удивляюсь: повод-то обычно бывает какой-нибудь мелочный, яйца выеденного не стоящий, а вот как понесет меня – так и не остановишь. А потом сама себя поедом ем, потому что стыдно, и чувство вины гложет. А семейство мое словно чувствует – начинают во мне эту самую вину подогревать и раздувать, так что я потом себя и правда начинаю Злыдней чувствовать. Хотя она – не я!!! Я же хорошая, добрая по натуре, если бы не Злыдня – я бы никогда такого себе не позволила, а она вот провоцирует…

И вот однажды после очередного срыва сижу я в гордом одиночестве и размышляю, как бы эту Злыдню в себе изничтожить. Чтобы не было ее вообще, чтобы не мешала мне быть белой и пушистой, окружающих собою радовать. Интересно, где во мне эта Злыдня сидит и как бы ее оттуда выковырять?

И тут случайно глянула я в зеркало, а там – о господи! – вроде я, а вроде и не я. Такая дамочка востроносая, с прищуренным глазом, с улыбочкой на один бок, будто что-то ехидное сказать хочет.

- Это еще что такое? – ахнула я. – Неужто галлюцинация?

- Нет, — говорит, — не галлюцинация я, а твоя любимая Злыдня, прошу любить и жаловать. Ты меня хотела выковырять – ну так я не стала дожидаться, сама объявилась.

- Ах, вот как! – говорю, — стало быть, ты и есть та сущность, что мне жизнь отравляет и в глазах общественности мое реноме по полу валяет. И откуда ты взялась, такая наглючая да агрессивная, и кто тебе разрешил во мне поселиться?

А она мне в ответ:

- Здравствуйте-подвиньтесь! Да я тут вообще с рождения прописана, потому как я – твоя неотъемлемая часть и имею полное право на самовыражение.

- Очень, — говорю, — здорово! Ты, значит, самовыражаешься, а мне расхлебывай? А то, что меня из-за тебя Злыдней за глаза зовут – это как вообще? Думаешь, приятно? Я ж не такая!

- Такая-такая, — расхохоталась Злыдня мне прямо в лицо. – Люди зря не скажут! Поскольку ты меня не замечала, подавляла, дышать мне не давала, я и разрослась. Специально, чтоб заметили!

- Да уж куда больше-то, тебя не заметишь, как же! – отвечаю я. – И чего тебе надобно, неотъемлемая часть?

- Мне – ничего, — и плечиками эдак пожала, — а вот тебе, как я понимаю, порою хочется разнести все вокруг вдребезги пополам, уничтожить, с землей сровнять и на этом месте новое построить. Можешь не возражать, я ж – твоя жиличка и про тебя все знаю.

Конечно, я ей хотела выдать по первое число, что, мол, нет, ни о чем таком я не мечтаю, а потом думаю: «А чего врать? Так-то Злыдня близко к правде оказалась, порою хочется мне все на слом пустить и начать жизнь с чистого листа».

- А не получится, — скалит зубы она. – Я-то никуда не денусь, с тобой останусь, значит, и по новой у тебя все так же пойдет. Неправильное решение!

- А какое правильное?

- С этого бы и начала, — говорит Злыдня. – Я ж, как и ты, тоже не вредная, а вовсе белая и пушистая. Ежели со мной по-хорошему, так я со всей душой отвечу и разъясню, зачем я тебе нужна и почему такая большая стала.

- Да? Ну, не могу сказать, что я тебе так уж и поверила, но послушаю со всем вниманием. Будь добра, расскажи!

- Сначала-то я была Здоровой Злостью, маленькой такой, компактной. Она каждому от природы выдается, чтобы сигнализировать о неудобствах. Разозлился на что-нибудь или на кого-нибудь – значит, неудобно тебе, некомфортно, надо меры срочно принимать. Как только положение изменилось – я сразу калачиком сворачиваюсь и засыпаю. А с чего тебе злиться, если все хорошо? Ну, а если ты не услышала, не увидела, хорошо себе не сделала – уж не обессудь. Ты в раздражении, а я им питаюсь. Для меня раздражение, что для тебя драже – раздуваюсь, как на дрожжах. А когда меня слишком много становится, ты меня уже так просто не задвинешь – я тебя сильнее становлюсь. И я из Здоровой Злости перерождаюсь в Нездоровее Самолюбие. Извини, ничего не поделаешь, природа моя такая.

- И я заметила, что ты из-под контроля выходишь, — кивнула я. – Раньше-то я тебя подавить запросто могла, а теперь вот срываюсь. Ругаю себя потом, а ничего поделать не могу – словно взрывает меня изнутри!

- Это я такая необъятная и всепоглощающая стала, вот наружу и прошусь, — объясняет мне Злыдня. – И не думай, что меня это радует. А просто работа у меня такая, и должна я ее честно выполнять.

- Ага! Тебе – работа, а мне – полная хана! – говорю ей я. – Меня это тоже не радует. А нельзя сделать так, чтобы и тебе, и мне снова радостно было?

- Отчего нельзя? – отвечает моя Злыдня. – Можно! Если ты меня на диету посадишь, перестанешь меня раздражением пичкать, так я быстро похудею и слова стану миниатюрной, буду спать себе в уголке и сладкие сны видеть.

- А как же мне не раздражаться? – опечалилась я. – Целыми днями все эти «ды-дынц», «бу-бу», «жу-жу», «ку-ку», «гоооол!». Знаешь, как достает?

- Мне ли не знать, — ухмыляется Злыдня. – А только кроме тебя никто ситуацию не разрулит и к общему знаменателю не приведет. Давай, коллега, самоопределяйся.

- Так у них же тоже право на самоопределение есть? Мне только и остается – молчать, пыхтеть и злиться.

- «И злиться» – «излиться», — подсказывает мне Злыдня. – Ты не копи раздражение, а сразу изливай его в доступной форме. Чтобы мне меньше досталось!

- Да ты что! – испугалась я. – Ну как я свекрови скажу, что она – змея из семейства пресмыкающихся? В смысле, что сынок ее, а мой муж, перед ней всю жизнь пресмыкается, и я вместе с ним. Она меня тогда совсем заглотит!

- А ты в глаза и не говори, ты возьми чистый лист бумаги, да на него и излей весь свой гнев. А потом сожжешь и пепел по ветру развеешь. Считай, и освободилась!

- Ну, свекровь – ладно. А остальные?

- И с остальными так же. Тебе что, бумаги жалко?

- Да не жалко. Заведу я такой гроссбух, назову его «Гневник». Ну, как «Дневник», только от слова «гнев». И писать в нем буду свои претензии. Как тебе идейка?

- Хорошая идейка, — одобрила Злыдня. – А потом выдрала лист, пожамкала его от души, и сожги его. Излила душу-то, считай, гнев свое и отполыхал.

- Только это что же получается? – спохватилась я. – Ведь если снаружи ничего не поменяется, я только и буду, что Гневник свой вести. Каждый день что-нибудь да случается! Я ж не могу телевизор выбросить, сыну музыку запретить, а свекрови рот заткнуть?

- Им – не можешь, а вот себе – за милую душу, — подсказывает Злыдня. – Да и с ними как-нибудь договориться можно. Подумай, ты ж умная!

- Слушай, а разве злость – это хорошо? Хотя бы и здоровая? Злиться – неправильно, неприлично и неестественно, — засомневалась я.

- Все, что в тебе есть – Богом дано. Вот себя гнобить, гнев внутри копить – точно неприлично и неестественно.

- А «гнобить» и «гнев» — не родственные слова, случаем? – спрашиваю.

- Еще какие родственные, — охотно подтвердила Злыдня. – Почему гнобить-то начинают? Да потому что не принимают что-то в этом мире, отрицают, видеть не хотят! Гнев поднимается – зачем оно существует? И неважно, вовне или внутри себя, главное, что гневаются: как, мол, природа такое уродство допустила? А в природе уродства и вовсе нет, в ней все целесообразно и на пользу человеку придумано!

- Ладно, вроде, дело ты говоришь, попробую, — согласилась я. – Так и так надо что-то делать, а то я скоро кусаться начну, а то и вовсе кого загрызу. Благодарю за советы!

- Всегда пожалуйста, лишь бы только обращалась, — отвечает Злыдня. – А то пока ты меня видеть не желаешь, я ж ничего полезного до тебя донести не могу, сама понимаешь.

В общем, Злыдня оказалась не такой уж и Злыдней – даже мне понравилось с ней беседовать. Резковатая, зато энергичная и волевая – как раз то, чего мне, белой и пушистой, по жизни не хватает. Проговорили мы с ней в тот вечер долго, я даже о своем чувстве вины как-то забыла. И наметили мы план действий, которые я стала в жизнь воплощать.

Первым делом я приобрела для себя в аптеке «беруши», а в «Электронике» — MP3-плейер. Закачала туда музыку, которая мне нравится, сунула наушник в ухо – хорошо! Апробировала на работе – никакого «жу-жу-жу», сплошной релакс и нирвана! К меня работоспособность в разы повысилась, и не устала ни капельки. Это потому что не раздражалась, а пребывала в полном душевном равновесии.

А домой я притащила с работы гроссбух, написала маркером крупно «ГНЕВНИК», устроилась на диване, приспособила беруши и стала изливаться. Уж излилась так излилась, все всем сказала, что раньше не решалась! А перед сном сбегала на улицу и за гаражами костерок небольшой развела из скомканных листов. Штук 10 их получилось, хорошо горели! Даже поплясала вокруг немного!

И так мне все это понравилось, что я осмелела и сделала следующий шаг. Приобрела две пары наушников, самых навороченных, одни сыну, другие – мужу. Вручила им подарочки и объяснила, что шум очень мне жить мешает, так что ни на чем не настаиваю, но прошу по возможности обеспечить дома покой и тишину. Они удивились очень, с чего это я вдруг, но подарки приняли и даже использовать начали. Дома стало куда тише, никаких «ды-дынц» и «шайбу, шайбу!».

Со свекровью – с той посложнее оказалось. Но у нас с ней отношения простыми никогда не были, так что я и не удивилась. А сделала я в конце концов вот что: подарила ей тоже МР3-плейер, куда закачала в аудио-формате сначала ее любимого Зощенко, чтобы хитро завлечь, а следом Зеланда и Синельникова. И так свекровь увлеклась этим делом, что ее не видно ее и не слышно стало! А потом начала свекровь с нами знаниями полученными делиться. И ядовитости у нее поубавилось – просто на удивление! Видать, ее личная Злыдня тоже села на диету, перестала драже раздражения подпитываться. Смотрю я на нее и думаю: «Вот ведь чудеса какие, оказывается. Нам и поговорить есть о чем, и во мнениях мы в целом сходимся!». Так что ее Злыдня меня больше не гнобит…

А моя-то уж давно обратно превратилась в Здоровую Злость, свернулась калачиком и почивает себе мирно. А как только я почувствую, что она голову приподымает – сразу реагирую, не жду, когда она проснется и расти станет.

А вот записи в «Гневник» я делаю все реже и реже. Просто повода нет!

Так что спасибо моей Злыдне, я снова белая и пушистая и ужасно себе нравлюсь. И в жизни у меня теперь снова все просто замечательно.

А вы со своей Злыдней уже подружились? Если нет – то очень советую! И вам хорошо, и для окружающих безопасно, и все счастливы. А быть счастливым – уж точно прилично и естественно! И самое главное – целесообразно!

Автор: Эльфика

Ответить